Бояться не страшно – 1

Когда в группу по подготовке детей к школе приходит интересный ребенок, к воспитанию которого родители подошли со своим представлением об этом непростом занятии , мы просим поделиться опытом, который может оказаться полезным другим.

Темнота красива

Поймал себя на мысли, что мои дети никогда не выказывали страха относительно того, чего в малом возрасте отчаянно боялся я сам. Не то чтобы они были безрассудно храбры, но ни в Даше, ни в Харитоне никогда не замечалось боязней, делавших меня весьма трусоватым ребенком. Задумавшись, отчего так, я пришел в подлинный ужас.

В урочный час Харитон уложен спать, но спустя некоторое время из его комнаты раздается топанье. Он подходит ко мне, держа подмышкой утконоса – обычного его компаньона на время сна – и с откровенным лукавством в глазах говорит:

- Папа, мне страшно!

Это означает, что мало зажечь ночник на столе в другом углу комнаты. Если просто включить ночник, то будет скучно и Харитон долго не сможет найти достойную причину, чтобы уснуть. Ночник нужно чем-нибудь накрыть, чтобы его свет с усилием продирался сквозь эту преграду и в итоге походил на отблески затухающего костра. В создавшемся тревожном полумраке засыпать будет куда интереснее.

Лучшее свойство темноты – пробуждать в детях желание ее оттеснить. Она страшна сама по себе как отсутствие света, но ведь абсолютной темноты не бывает – и самый маленький не свет даже, а намек на свет выворачивает темноту наизнанку. И там, где не было ничего, появляется что угодно.

Накрытый простыней ночник превращается в костер, затухающий в лесной чаще.

Ручной фонарик, оставленный на книжной полке, становится маяком на морском берегу, где вот-вот разразится гроза.

Настольная лампа, повернутая вплотную к стене, как бы начинает светить с противоположной стороны, словно там появилось круглое оконце в летний день…

Более того, многие вещи без темноты вовсе не имеют смысла. Ну кому нужна елочная гирлянда днем? В нашем доме на Новый год елка не гаснет всю ночь, потому что ради мигания лампочек на ней и затевается весь праздник. В переливах этого света дети засыпают, и у меня рука не поднимается выключить гирлянду.

А еще не поднимается рука пустить под нож тыкву, привезенную из деревни в середине сентября.

- Мы будем делать страшную морду! – возликовал Харитон, увидев ее. – Ты и я! Прямо сейчас!

Он никак не хотел понимать, что фонарь из тыквы делают на Хэллоуин, до которого еще полтора месяца. Какой еще может быть Хэллоуин, когда тыква уже здесь – вот она, да и ночь уже на пороге?! За дело же!.. Тыкву пока пришлось убрать на холодильник, но совершенно ясно, что ей не суждено найти применения в кулинарии.

Все эти отношения с темнотой ярко и вкусно описаны в детских книжках. В одной только серии историй про муми-троллей использование всяческих фонариков, свечек, костерков и лампочек ненавязчиво выводится на уровень искусства. Собственно, с помощью этих книжек я и сам учился побеждать свой страх темноты, направляя воображение по нужному пути. Но мы с Харитоном пока еще не добирались до таких текстов!

Подозреваю, что любовь к играм с темнотой свойственна детям изначально. Дневной мир – мир взрослых – слишком очевиден и предсказуем даже для ребенка. Особенно для ребенка. Темнота же становится таинственным занавесом, за который можно заглянуть, если зажечь в углу маленький фонарик.

Другой вопрос – что они видят там на самом деле. Кто собирается вокруг тлеющих углей в лесу? Чьи башмаки стучат по ступеням маяка? Что за мир раскинулся под полуденным солнцем по ту сторону круглого окна? Тут все время нужно оставаться начеку.

Огня! Скорей огня!

Владислав Шпаков, отец двоих детей